Похороны летчика-космонавта номер три Андрияна Николаева, к сожалению, сопровождались скандалом, отголоски которого слышны до сих пор. О последней воле Андрияна Григорьевича, о тех, кто был рядом с ним до и после смерти, корреспондент "РГ" беседует с дважды Героем Советского Союза, генерал-майором авиации, кандидатом технических наук, летчиком-космонавтом Павлом Романовичем Поповичем.

- Павел Романович, Андриян Григорьевич умер, говорят, внезапно, буквально на ходу. Отсюда и недоразумение с местом захоронения. Вы ведь всю жизнь дружили. Вы-то знаете его волю?

- Мы с ним о похоронах собственных никогда не говорили. А вот космонавту Петру Колодину (вы, может, его не знаете, потому что он из тех, кто к полету готовился, но так и не слетал), так вот Петру Колодину он сказал, что хочет быть похороненным в Шоршелах. Это переводится "Чистые ключи". Сказал об этом буквально за неделю до смерти. Петру я верю.

- Андриян Григорьевич что, плохо себя чувствовал?

- Нет, к слову пришлось. Обсуждали семейные проблемы Петра. А чувствовал он себя нормально. Видите, поехал всероссийские эти игры судить. Он ведь ко всему прочему мастером спорта был. Да и вообще с родиной своей малой связи никогда не порывал.

- Я слышала, он был депутатом?

- Да, в советские времена был депутатом Верховного Совета РСФСР от Чувашии. И до последнего дня жизни представлял Чувашию в Москве.

В Чувашии его очень любили. Он там, как и во всей стране, национальный герой. Ему в сентябре должно было семьдесят пять лет исполниться, так там уже календарь к этой дате выпустили. Вот видите, нельзя такие вещи заранее делать.

- Вы в Чебоксары сразу прилетели? Была возможность повлиять на ход событий? Ведь космонавты, как и самые близкие, считают, что нужно было похоронить Андрияна Николаева там, где покоятся коллеги?

- Андриян умер третьего июля. Мне позвонили четвертого. Весть эта застала меня, скажем, не в лучший момент. Я только что сестру похоронил и уехал в Крым - в себя прийти. Я, конечно, сразу вернулся. Ночью мне Алексей Леонов звонит, говорит: "Власти Чувашии решили Андрияна в Шоршелах хоронить. Мы письмо президенту написали. Твою подпись ставить?" Я говорю: "Подпись ставьте, только в Чебоксары я все равно полечу". Потом Леонов говорил, что ошибку совершил, надо было и ему лететь. Но не верил он, что Андрияна Николаева в Чувашии похоронят.

Первое, к чему приступила комиссия,- выяснению последней воли Андрияна. И знаете, там тоже нашлось достаточно свидетельств того, что он хотел быть похороненным на родине.

- И тем не менее столько знавших и любивших Николаева не имели возможности проститься с ним.

- Я с вами абсолютно согласен. Я сейчас вам скажу, как это видим мы - те, кто все-таки приехал в те дни в Чебоксары.

- А кто приехал?

- Во-первых, там был Виктор Горбатко. Он раньше всех нас там был - он с Андрияном приехал на эти всероссийские игры. Еще из первого отряда там был Виталий Севастьянов - помните ведь, они вместе на "Союзе-9" в 70-м году летали. Был Борис Волынов. Прилетели космонавты из Звездного городка.

Так вот мы, кто прилетел на похороны Андрияна, считаем, что раз уж возник конфликт, гроб с телом Андрияна надо было бы привезти в Москву и дать людям с ним проститься. А потом принять решение. Нам видится, что оно могло бы быть таким: похоронить дважды Героя Советского Союза, генерал-майора авиации, летчика-космонавта Андрияна Григорьевича Николаева на Новодевичьем кладбище. Вариант компромиссный и справедливый. Ну а если бы все-таки решили похоронить на родине, можно было бы увезти его обратно. Но не было бы никаких обид.

- Вы тоже обижаетесь?

- Те, кто видел, как народ Андрияна в Чувашии почитает, вряд ли обижаются. Шоршелы от Чебоксар всего в 35 километрах. Их связывает великолепная дорога. И похоронен он не на сельском кладбище, как сейчас иногда пишут, - там великолепный мемориальный комплекс с музеем. Сюда, можете не сомневаться, народная тропа не зарастет.

- Но ведь вряд ли она заросла бы на подмосковном кладбище?

- Безусловно. Хотя кладбище в Леонихе как раз и есть сельское. Да, там похоронены и космонавты, и летчики-испытатели. Но должен же быть мемориал. Мы с Алексеем Леоновым давно прилагаем усилия к тому, чтобы мемориал все-таки создать - в центре Звездного городка.

- Павел Романович, поговорим о живых. Чем теперь занимаются ваши коллеги из первого отряда космонавтов?

- Первый отряд потихоньку уходит в небо. Нас было двадцать человек. В космос, правда, слетало только двенадцать. Семь из них по разным причинам уже ушли. Юра Гагарин разбился на самолете, во время полета с Серегиным. Володя Комаров разбился на "Союзе", Валя Бондаренко (он, правда, так и не слетал) погиб во время тренировки в сурдокамере. Паша Беляев погиб из-за ошибки врачей: перитонит после операции на желудке. Это в наши-то дни! Ушли из жизни Герман Титов, Георгий Шонин, Евгений Хрунов. Теперь вот еще одна, для меня очень тяжелая потеря - Андриян Николаев.

Так что из двенадцати слетавших в космос космонавтов первого отряда осталось нас пятеро: я, Валерий Быковский, Алексей Леонов, Борис Волынов, Виктор Горбатко.

- А как сложилась ваша личная судьба после того, как завершили свою космическую карьеру?

- Ну карьеру космическую завершить невозможно. Все равно мы в строю - много общественной работы, людям стараемся помогать. А меня притянуло к земле, еще когда Михаил Горбачев ведал сельским хозяйством Советского Союза. Он попросил министра обороны порекомендовать ему космонавта потолковее, чтобы возглавил вновь организуемый Институт мониторинга земель. Тот мою кандидатуру и предложил.

- Согласились сразу?

- В общем-то да. Ведь мониторинг этот - неспециалисту ясно - можно вести только с высоты. И чем она больше, тем точнее мониторинг.

- Так с тех пор место работы и не меняли?

- Как это можно в наше время? Уж и института того нет. Но мониторинг остался. Теперь я называюсь не директор, а председатель совета директоров. Но организация того же профиля - УФГП "Госземкадастрсъемка".

- Вашим коллегам тоже покой только снится?

- Большинству - да. Алексей Леонов - вице-президент Альфа-банка. Борис Волынов и Виктор Горбатко - тоже в коммерческих структурах. Валера Быковский у нас только на даче внуков воспитывает. Но я думаю, он бы тоже не удалился на покой, если бы у него сын не погиб в авиакатастрофе. Пережить это трудно... Ну и, конечно, все мы, "независимо от профиля", ведем большую общественную работу, помогаем людям.

- Вероятно, лучшим памятником ушедшим космонавтам была бы растущая космическая мощь нашей страны. Но здесь мы, кажется, сегодня серьезно отстаем.

- Об отставании говорить нам еще долго не придется. Задел у нас хороший. Хотя, конечно, очень серьезной ошибкой считаю затопление станции "Мир". А МКС работает и еще лет пятнадцать работать будет. И станция эта российская. Основные функциональные блоки наши. Все модули, которые пристыковываются, сделаны по российским технологиям. Летаем туда на наших кораблях. Ни у кого нет такого опыта строительства и эксплуатации орбитальных станций, как у нас.

Да, плохо, что затянули с финансированием "Союзов" и "Прогрессов". Ведь это пока что единственное средство сообщения с МКС. А допускать ее консервацию нельзя - это обойдется значительно дороже, чем поддержание ее в рабочем состоянии. Но сейчас деньги правительство нашло. А вообще я считаю, что будущее за совместными проектами. И привлекать нужно как можно больше стран. Да это уже и происходит. МКС сегодня эксплуатируется всем миром. А если говорить о таких программах, как марсианская, они ведь тоже очень дороги. И даже такой богатой стране, как Америка, не по карману.

Так что человечество просто обречено осваивать космос сообща. Так мы гораздо быстрее поставим его на службу людям.

От редакции

Пожелание космонавта номер три быть похороненным на родине вызвало недоумение многих и удивление. Хотя, если разобраться, что в этом необычного? Вспомните нашу историю: сколько великих могил разбросано по стране! Пушкин - в Святогорском монастыре, Лермонтов - в Тарханах, Державин - в Бронницах, Толстой - в Ясной Поляне, Поддубный - в Ейске, Циолковский - в Калуге... Люди, составлявшие гордость и славу России, всегда стремились обрести вечный покой в родной земле, на своей малой родине. А как могилы эти поднимали статус российской провинции!

Обычай свозить именитых покойников к кремлевской стене возник в советские времена. Похороны из торжественного и печального обряда прощания с близким человеком превратились в идеологическое мероприятие. Когда "стена" кончилась, стало престижным быть похороненным на Новодевичьем кладбище, потом еще и на Троекуровском. Впрочем, родных и близких именитых усопших - выходцев из российской глубинки - тоже можно понять: большинство сельских кладбищ находится в крайне запущенном состоянии.

Так, может, именно с этого и нужно начинать - с приведения их в божеский вид, восстановления порушенных крестов и оград, прокладки сносных дорог? Именно так поступили власти Чувашии, создав на малой родине Андрияна Николаева мемориал, достойный памяти великого земляка. И почему-то верится: тропа к нему теперь не зарастет.