"Да, безусловно, были ошибки, иллюзия, будто можно совершить глобальные изменения быстро, одним рывком... Но в главном, в движении от тоталитаризма к нормальному, здоровому, цивилизованному государству, мы все сделали правильно", - убежден первый президент России Борис Ельцин

Борис Ельцин на даче. 25 января 2006 года
(Фото: АЛЕКСАНДР ИВАНИШИН)

1 февраля первый президент России Борис Ельцин будет отмечать 75-й день рождения. В канун юбилея Борис Николаевич дал эксклюзивное интервью журналу "Итоги", которое проходило в загородной резиденции патриарха российской политики.

- Что читаете, Борис Николаевич? Вижу, книжка у вас на журнальном столике лежит.

- Тут много разных книг. Конкретно эта называется "Историк". Чтение - моя сегодняшняя страсть. Дня не проходит, чтобы не осилил сотню-другую страниц. Такую норму себе положил. Таня регулярно привозит из магазина литературные новинки, обычно десятка два или три, я складываю книжки рядом вот с этим креслом, и за пару недель стопка исчезает. В среднем получается книжка в день. Все прочитываю. Мемуары, публицистику, детективы, исторические романы, толстые художественные журналы... Естественно, что-то могу бросить, пролистав первые несколько страниц. Если совсем невмоготу, чувствую, что не мое. Но такое случается редко, чаще добираюсь до финала. В этом кабинете не вся моя библиотека, лишь часть. На той полке лежит свежая порция книг, до них руки пока не дошли.

- Позвольте полюбопытствовать.

- Смотрите... Вот "Макиавелли" из серии "Жизнь замечательных людей". Роман "Александр Великий", "Четвертая рука" Джона Ирвинга, "Афганец" Василя Быкова, томик Валентина Распутина, воспоминания о Марке Бернесе. Много всякого! За периодикой слежу, выписываю сюда, в Барвиху, разные журналы - "Огонек", "Итоги", "Власть".

- А сами что-нибудь сейчас пишете?

- Нет. Я опубликовал три книги, их переиздали в шестидесяти странах мира. Это, собственно, меня и кормит. Иных доходов, кроме пенсии и гонораров за книги, не имею. Бизнесом никогда не занимался, акциями не владел, так что живу за счет литературы. Конечно, предлагают еще что-нибудь написать. Но у меня какой принцип? Делать это нужно только по горячим следам. Когда начинаешь забывать детали, путать факты, ничего хорошего не получится. Это уже не мемуары, понимаешь, а фантазии на исторические темы. Да и, честно говоря, настроя нет вспоминать события десяти- или пятнадцатилетней давности. Какой смысл прошлое перекапывать?


- И все-таки по случаю юбилея давайте оглянемся, Борис Николаевич. Чем, на ваш взгляд, была для России эпоха Ельцина?

- Мне не нравится это определение. Надо говорить не о персоналиях, а о времени колоссального поворота в жизни России. Кажется, у китайцев есть мудрая поговорка: не дай, Господь, жить в эпоху перемен. Но так уж случилось, что на нашу жизнь пришлись эти тектонические изменения. Из одной политической формации, сдирая с себя оковы тоталитарного государства, мы в судорогах, с трудом продрались в новый, цивилизованный мир. Со свободным рынком, средствами массовой информации и, главное, со свободой выбора каждым человеком собственного пути. Не партия указывает, как жить, я сам решаю и несу за это ответственность. По-моему, в истории цивилизации не найти примера, когда такого рода сломы, приводившие к краху целой империи, смене государственного строя, обходились бы без гражданских войн, кровавых революций, уничтожения целых слоев общества. Вспомним хотя бы захват власти большевиками и миллионы загубленных жизней, выкорчевывание наиболее образованной, интеллектуальной части российского народа. Мы смогли пройти наш путь без большой крови, без гражданской войны, хотя дважды были на краю - в 91-м и 93-м годах. Но людям хватило здравого смысла, воли, мужества и решительности, чтобы не впасть в кровавую смуту.

Что касается лично меня, видит Бог, я делал все, чтобы жизнь в России изменялась к лучшему, чтобы нас не боялись, но уважали, чтобы мы сами могли гордиться страной. Да, безусловно, были ошибки, иллюзия, будто можно совершить глобальные изменения быстро, одним рывком. В миг все решить не получилось. Но в главном, в движении от тоталитаризма к нормальному, здоровому, цивилизованному государству, мы все сделали правильно.

- Октябрь 1993 года, война в Чечне - это неизбежность?

- Октябрь 93-го?.. И сегодня, как тогда, уверен: если бы мы не проявили твердость и сидящие в Белом доме почувствовали испуг власти, все закончилось бы страшно. Помните, какие приказы звучали из уст мятежников: поднимать самолеты, бомбить Кремль, брать штурмом "Останкино"? Больше скажу: если бы в 1917 году законное правительство России нашло в себе силы подавить горстку вооруженных авантюристов, которые пошли на штурм Зимнего, не было бы той масштабной катастрофы, которая потрясла страну почти девяносто лет назад.

Теперь про Чечню... Помните, в 96-м году на фоне тотальной усталости от войны и под давлением общественности мы пошли на Хасавюртовские соглашения, сказали: делайте в республике, что считаете нужным, устанавливайте свои правила и порядки, но не забывайте, что остаетесь в составе России, являетесь ее частью. На это центр не соглашался перед первой чеченской войной, считая, что Конституция России должна действовать на всей территории страны. Многие критики полагают: случись Хасавюрт в 1994 году, удалось бы избежать множества жертв. Если так, то почему, ответьте, в августе 99-го, восстановив силы, сидевшие тогда в Грозном наплевали на соглашения и напали на Дагестан, по сути, объявив России войну? До 99-го года я еще сомневался, имелся ли шанс мирно, бесконфликтно договориться с этими людьми. Потом вопросы отпали. Целью Масхадова и его окружения была не свободная Чечня, а фундаментализация Кавказа, создание террористического государства внутри России. Иного выхода, кроме уничтожения терроризма, у цивилизованных государств нет.
 
Словом, на сложные вопросы и ответы неоднозначные. И про дефолт августа 98-го, когда нефть стоила одиннадцать долларов за баррель, и про приватизацию, перед которой была дилемма: дадим шанс экономике России встать с колен либо будем смотреть, как наше отставание от развитых стран увеличится на десятилетия. И про Беловежские соглашения... Все было не так, как толкуют люди с короткой памятью. Мол, пришел Ельцин, объявил о развале СССР, он и рассыпался. Мои забывчивые критики "запамятовали", что после августовского путча 91-го года все союзные республики - Украина, Азербайджан, Армения и другие - сразу объявили о независимости. Чтобы остановить разнос, придать ему цивилизованные рамки, и родилась идея СНГ. Организации по типу Евросоюза, но с более крепкими, близкими отношениями. Убежден: амбиции политиков не разрушат исторического родства народов, входивших в состав бывшего Советского Союза. Мы всегда будем вместе, в рамках СНГ либо какого-то нового содружества евро-азиатских стран, но нас не разъединить.

- Передавая в 2000 году власть, вы дали Владимиру Путину наказ: "Берегите Россию!" Стала ли страна такой, какой хотели ее видеть, Борис Николаевич?

- Знаете, что мне больше всего нравится сегодня? Изменилось настроение людей. Страна продолжает поступательное движение вперед. Экономическая ситуация улучшается, ежегодно увеличиваются размеры пенсий, зарплаты бюджетникам. Не только наиболее активная, молодая часть населения поверила в изменившуюся Россию, но и самые незащищенные - пенсионеры, пожилые люди. У людей возникло стойкое понимание, что самое тяжелое, непростое мы уже прошли. И это действительно правда. Конечно, я рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Владимире Путине. Понимал: бурно развивающейся России нужен молодой президент. Старался найти того, для кого идеалы свободы, рынка, понимание необходимости движения вперед вместе с цивилизованными странами были бы важнейшими ценностями. Но еще считал важным наличие в этом человеке твердой воли, стержня. У Владимира Владимировича это имеется. Россияне почувствовали силу и выбрали Путина президентом.

- Часто сейчас общаетесь?

- Теперь, конечно, пореже видимся. В последний раз вместе летали в Казахстан на инаугурацию к Назарбаеву. В самолете три часа разговаривали, потом в Астане продолжили. Кстати, там, на банкете у Нурсултана Абишевича, я с Саакашвили познакомился. Нас посадили за один стол. Весь вечер мы вели дискуссию.

- Кто кого убедил?

- Я увидел: президент Грузии переживает, что у его страны не складываются отношения с Россией, личный контакт с нашим руководством не налаживается. Человек молодой, горячий... Ничего, все образуется. Братские народы слишком тесно связаны друг с другом, чтобы их удалось кому-то поссорить.

- А "цветные" революции как вы оцениваете, Борис Николаевич?

- Что случилось, то случилось. Тут и говорить не о чем. В Украине, Грузии, Киргизии к власти пришли новые люди, значит, с ними нам и надо работать. В политике нельзя руководствоваться исключительно симпатиями и антипатиями, там действуют иные механизмы. Но вас, наверное, интересует, возможно ли подобное "цветное" развитие событий в России? Отвечаю: категорически нет. У нас не существует для этого ни политической, ни национальной основы.

- А что если в России монархию возродить? Об этом поговаривают в последнее время.

- Глупости!

- Но вас же называли царем Борисом.

- Это из-за созвучия имен. Может, в облике какое-то сходство нашли.

- Или в характере.

- Да, я человек жестковатый, не отрицаю. Наине со мной тяжеловато, понимаешь, приходится.


- Да и России порой несладко было.

- Не без того. Мы же говорили, что мне выпало управлять страной в сложный период... Нет, в монархию я не верю. Думаю, это отмирающий институт, анахронизм, он и в других странах отпадет со временем.

- Тогда в 2008 году что будем делать?

- Выбирать нового президента.

- Может, Владимиру Владимировичу посоветуете в Кремле задержаться? Пусть еще поработает.

- Владимир Владимирович много раз уже говорил, что не собирается менять Конституцию, доработает положенное и уйдет.

- Вас все устраивает в нынешней политике России?

- Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное - это стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным.

- А тактические расхождения?

- Они с прессой не обсуждаются. Один на один могу сказать Владимиру Владимировичу, но на публике, как говорят на Западе, no comments. Не забывайте, я непубличный политик.

- Но знающие люди утверждают, будто из нее, из политики, навсегда уйти нельзя.

- Можно. Если есть сила воли и мозги. Нужно вовремя понять: пора уходить, дать дорогу молодым, не мешать. Конечно, в мыслях я постоянно веду внутренний анализ того, что происходит в стране, прикидываю, что сам делал бы в этой ситуации или в той... И тут важно себя остановить, сказать: "Стоп! Сегодня фамилия президента страны Путин, а не Ельцин. Пожелай Владимиру Владимировичу удачи, силы и терпения!" Надеюсь, мне хватило ума и выдержки, чтобы корректно уйти. Поэтому никаких критических замечаний от меня вы не услышите. Зачем вносить раздрай? Это не пойдет на пользу стране и ее руководителю. Я выдвигал Путина и должен поддерживать. Что и делаю все это время.

- А раньше, бывало, критиковали вслух. Например, из-за нового гимна России ворчали. Мол, старый советский перелицевали.

- Поворчал и успокоился. Куда деваться? Гимн-то остался.

- Слова выучили? Недавно писали в газете, что семьдесят процентов россиян нового текста не знают.

- Значит, я вхожу в оставшиеся тридцать.

- И Мавзолей на Красной площади вас не смущает?

- Мне времени не хватило поставить точку в истории с перезахоронением Ленина. Давно надо было по-христиански предать останки земле. Тогда не сделали, может, позже закроют наконец тему. Пора бы.
 
- Путинская властная вертикаль кажется вам надежной конструкцией, Борис Николаевич?

- Я сторонник крепкой руки, сильной президентской власти. Без этого жесткого стержня наша огромная страна развалится. Не забывайте о доставшейся нам в наследство от СССР бомбе замедленного действия в виде национально-территориального устройства России. При любом ослаблении центра сепаратистские настроения возрастут. Поэтому я всегда был против Конституции, наделяющей большими полномочиями парламент. Это подкосило бы исполнительную власть, привело к необратимым последствиям.

- Когда вы ввели Россию в элитный политический клуб ведущих мировых держав, многие говорили, мол, это аванс Запада нашей молодой демократии. Оплачен ли он теперь?

- Россия председательствует в G-8, лидеры стран-участниц приедут на саммит в Санкт-Петербург. Безусловно, это оценка наших экономических успехов и политического веса на международной арене. Без нас не решается ни один из серьезнейших конфликтов в современном мире. При этом мы никого не пугаем, не бряцаем бессмысленно оружием, не помогаем диктаторам, не участвуем в подозрительных локальных войнах, как в советские времена. Россия - сильная, цивилизованная страна, в ее действиях есть логика, здравый смысл, и мы готовы это внятно объяснить всему миру.

- Но Запад все равно недоволен. Дескать, свободу слова зажимают.

- Мало ли кто и чем недоволен. Это не значит, что он прав. Вот вы на себе давление чувствуете? Вам запрещают о чем-то писать? Боритесь за свои права, отстаивайте, если вам что-то не нравится. На то и демократия. Тут другое важно помнить. Всего-то пятнадцать лет прошло, как мы начали учиться жить по-новому. Срок для истории неизмеримо малый. Пусть хотя бы полвека минует, тогда появится возможность судить о результатах, рассуждать, туда ли идем, не сбились ли с курса. Уверен, и пресса через несколько десятилетий станет иной, даже журналисты из желтых изданий будут писать, не оскорбляя чести и чувств граждан, прекратят врать, унижать. Для этого нужна культура. И свобода слова, конечно. Это незыблемо.

- Вы зажгли целое поколение политических звезд. Кто в наибольшей мере оправдал ваши надежды?

- Это не я, а бурные девяностые годы зажигали. Мне нравилось работать с Виктором Черномырдиным. Он ближе мне по возрасту, мы легко находили общий язык. И когда пришлось отправлять то правительство в отставку, это были для меня настоящие душевные муки. Но я понимал, что в 2000 году мне на смену должен прийти новый политик, из другого, не нашего с Виктором Степановичем поколения, поэтому и решился на смену команды. Доволен работой Гайдара. На долю Егора Тимуровича и коллег выпали самые тяжелые экономические преобразования, я поддерживал, как мог, но в определенный момент отчаянной борьбы с Верховным Советом моего ресурса уже не хватило. Еще назову Анатолия Борисовича Чубайса. Умный, сильный, порядочный человек, что в политике важно, но встречается редко. Нельзя было не заметить Владимира Владимировича Путина. Его оценки, реакцию, замечания на совещаниях, на докладах... Я сразу решил про себя - у нас в команде появился сильный человек. Рад, что мне удалось создать мощную, работоспособную кремлевскую администрацию, которой по плечу были самые сложные задачи. И, кстати, оценка их профессионализма в том, что многие продолжают работать и в команде нового президента.

К слову, еще одна иллюстрация той кадровой политики, которую я проводил. Из 88 субъектов Федерации в 46 руководителями остаются люди, назначенные мною в 1991 году. Представляете, какой высокий процент попадания! А как не назвать Николая Федорова из Чувашии, прекрасного специалиста, умницу! Михаила Прусака из Великого Новгорода надо упомянуть, Владимира Чуба из Ростова, Эдуарда Росселя из Екатеринбурга и многих-многих других.

- А ведь в свое время рубились с Росселем!

- Я такие вещи забываю. Полезнее для здоровья. И потом, что значит "рубился"? Россель хотел создать Уральскую республику, что в тот момент выглядело как сепаратизм, угроза территориальной целостности России.

- Зато сейчас идет укрупнение регионов.

- Это разные вещи! Нигде республики не создаются на базе краев и областей. Нет такого и не будет. Вот и Россель тогда погорячился, ему указали на ошибку, и человек стал работать дальше. У меня с ним сохранились нормальные отношения, никакого антагонизма. Все же земляк, понимаешь...

- В Кремле часто бываете?

- Только на приемах.

- Кого на юбилей пригласите?

- Всех не перечислишь, много! И зову не по протоколу, не по должности. Раньше из-за работы не мог встречаться только с теми, кто близок, симпатичен, кого уважаю, зато теперь по случаю дня рождения такая роскошь мне позволительна. Будут исключительно люди, с которыми хочу общаться. Родственники, близкие, друзья...

Но, кстати, кроме моего юбилея, у нас в семье еще один праздник. Я стал дважды прадедом. Внучка Маша несколько дней назад родила сына, назвали его Мишей. Рожала здесь, в Москве, а не за границей. Кстати, мне тоже все операции в Москве делали. Да, может быть, здравоохранение в России в целом неважное, но не из-за специалистов - врачи у нас прекрасные, талантливые, отзывчивые. Проблема в другом, порой не хватает оборудования, современных технологий...

- В Мельбурне проходит Открытый чемпионат Австралии по теннису. Смотрите наверняка...

- Еще бы! Ни одной трансляции не пропустил. Из-за разницы во времени прямые репортажи начинаются глубокой ночью, я вторую неделю просыпаюсь, как штык, в три часа утра и слежу за всеми играми с участием наших. Иногда матчи до двух часов дня продолжаются.

- За Давыденко в поединке против Федерера болели?

- Только счет не говорите! Четвертый сет идет, мне его на видео записывают в соседней комнате. Сейчас интервью закончим, и пойду досматривать. Я вообще спорт уважаю. У нас установлена тарелка "НТВ-Плюс", включаю спортивный канал, когда показывают волейбол, теннис, фигурное катание, биатлон, футбол. С нетерпением жду Олимпиаду в Турине.

- А ведь теннис однажды вам уже боком вышел, Борис Николаевич. Точнее, ногой.

- Вы о прошлогоднем переломе? Все из-за тех же часовых поясов смотрел ночную трансляцию из Нью-Йорка матча, в котором наши девочки играли, оступился в темноте и сломал шейку бедра. Эка невидаль! Мне сделали операцию, вставили в кость пластину. Все уже зажило. Сначала ходил на костылях, теперь управляюсь самостоятельно, почти не хромаю, хотя нога и побаливает при ходьбе. Но все равно стараюсь побольше гулять, регулярно плаваю в бассейне, выполняю все рекомендации врачей.

- Вы про семью не договорили, Борис Николаевич, на медицину отвлеклись.

- Теперь нас уже шестнадцать человек. Две дочери, три внука, три внучки, два правнука, мы с Наиной плюс зятья. Одного правнука назвал и про второго скажу, чтобы все было по-честному. Санечке сейчас шесть лет, очень интересный возраст. А старший внук Боря окончил школу экономики при МГУ, учится в аспирантуре, еще два года осталось. Семья - это моя большая радость, счастье. У нас так принято, что все должны быть вместе. Да, дочери живут отдельно, у каждой своя семья. Но не могу представить, чтобы Таня или Лена не приехали ко мне хотя бы через день. Обычно привозят внуков, Лена - Ванечку, Таня - Машеньку и Глеба. Такое наслаждение быть рядом с малышами!

- Любимцы есть?

- Стараюсь ровно относиться ко всем, но больше всего ласки, конечно, достается самым маленьким.

- В Москву с дачи часто выбираетесь?

- Иногда хожу в театр или на балет, если Наина что-то настоятельно посоветует. Она у нас в семье за культурную программу отвечает. В общем, мне всегда в жизни суток не хватало и сейчас двадцати четырех часов мало.