Незадолго до Дня юриста «Правда ПФО» посетила сенатора Николая Федорова с целью взять интервью у него, как первого министра юстиции новой России. Стоит напомнить о том, что в этом качестве он входил в четыре состава правительства страны. Сразу пришлось обратить внимание на то, что рабочий стол сенатора был буквально завален бумагами, копиями документов, газетными вырезками. «Начал работать над новой книгой своих воспоминаний, сейчас как бы заново переживаю события начала 90-х годов прошлого века, – поделился Николай Федоров. – Об этом историческом периоде написано немало, но зачастую встречаются какие-то домыслы и мифы. А мне хочется изложить взгляд непосредственного участника и очевидца тех коллизий». По словам Федорова, замысел книги у него окончательно созрел нынешним летом. «Очень тяжело болел ковидом, только в реанимации лежал три недели, – рассказал сенатор. – Так что были время и повод повспоминать и поразмышлять». Одну из глав мемуаров Николай Федоров предоставил для читателей «Правды ПФО».

Письменное поручение Бориса Ельцина не сулило мне ничего хорошего. Текст на официальном бланке мало походил на обычный казенный язык. В нескольких строчках сквозили и негодование по поводу поведения моей персоны, и обида за непонимание задания государственного масштаба. Мне явственно слышались раскаты знаменитого гнева Бориса Николаевича, когда он не стеснялся в выборе выражений.

«Содействие народной приватизации каждый член правительства должен считать своей важнейшей задачей, – говорилось в президентском поручении. – Прошу обеспечить безусловную регистрацию всех документов Госкомимущества в трехдневный срок с момента поступления – его право издавать такие акты установлено законом, а не вашим ведомством».

Все мне стало ясно без дополнительных разъяснений. За три месяца до того Ельцин подписал распоряжение, которым одобрил участие Госкомимущества в создании Российского центра приватизации. И в последнем пункте этого документа Министерству юстиции поручалось зарегистрировать устав этой новой некоммерческой организации в 10-дневный срок. То есть, отведенное время давно истекло, а Российский центр приватизации оставался в подвешенном состоянии без юридического обоснования для своей деятельности. Кто виноват? Конечно, министр юстиции Федоров. Во всяком случае, наверняка именно так коллизию преподнесли президенту.

А пожаловаться на меня было кому. Перечень учредителей Центра приватизации выглядел очень солидно: Госкомимущество, Госкомитет по антимонопольной политике, Фонд федерального имущества, Центр экономической эффективности при Лондонской школе экономики, Стокгольмский институт восточноевропейских экономических исследований, Гарвардский институт мирового развития. И слились они в одном порыве как бы в самых благородных целях.

«Оказание содействия приватизированным предприятиям является одним из основных направлений работы РЦП. Мы помогаем предприятиям получить доступ к технической помощи, предоставляемой международными организациями и отдельными западными странами, и следим, чтобы уровень оказания такой помощи был достаточно высоким», – утверждал руководитель РЦП Максим Бойко.

Тем не менее, даже при таких учредителях и при наличии президентского распоряжения устав Центра оставался без регистрации. Было очевидно, что у отца «народной приватизации» Анатолия Чубайса лопнуло терпение, и он пожаловался президенту на бюрократа Николая Федорова. Дескать, министр юстиции тормозит разгосударствление собственности, не дает осчастливить миллионы сограждан, ведь на каждый ваучер придется по две «Волги», а это будет очень кстати в момент галопирующей инфляции и стремительного падения уровня жизни.

При этом Чубайс без сомнений понимал, что устав РЦП с умыслом или без умысла содержит массу подводных камней, но он не считал нужным вникать в юридические тонкости. Он полагал, что всегда можно договориться с нужными людьми. А о своих оппонентах он отзывался довольно нелицеприятно.

«Юридический аппарат правительства в те годы отличался крайне консервативной, а подчас и попросту реакционной идеологией. Была и другая проблема: многих юридических норм, без которых в программе приватизации не обойтись, в российском законодательстве вообще не существовало. И когда мы эти нормы вводили, они изначально вступали в конфликт с законодательством. В такой ситуации от доброй воли юриста очень многое зависело. Если он не поймет чего-либо или понять не захочет, ничем его не заставишь! А вот если он хочет понять и подсказать приемлемый выход, тогда дело идет», – пишет Чубайс в своей книге «Приватизация по-российски».

Почему-то кажется, что Чубайс именно меня имел в виду, когда говорил, что юриста никак не заставишь принять «нужное» решение, если он чего-то не понимает. А мне при всем желании понять и принять учредительные документы Российского центра приватизации было невозможно. Официально в самом начале устава он провозглашался общественно-государственным объединением, но при этом игнорировалось важное требование тогдашнего законодательства – при создании такой структуры требовалось участие не менее 10 граждан или общественных объединений. А тут лишь органы государственного управления и иностранные учредители.

И далее приходилось спотыкаться чуть ли не на каждом пункте устава РЦП. Начну с того, что создание ОГФ должно осуществляться по решению учредительного съезда или конференции, где принимается устав, создаются руководящие органы. Но этого не было сделано.

Еще одна любопытная деталь – в первой же статье устава записано, что РЦП не ставит своей целью извлечение прибыли и распределение ее между участниками. А все последующие положения опрокидывают этот тезис и свидетельствуют о том, что создается типичная коммерческая структура. Вот некоторые из них – РЦП осуществляет внешнеэкономическую деятельность, совершая сделки в валюте; фонд оказывает содействие в осуществлении деятельности в качестве доверителя-собственника и по поиску доверителей собственников; фонд имеет право предоставлять или получать под залог, поручительство или другие финансовые обязательства, давать или брать деньги взаймы, открывать и вести счета в иностранной валюте и рублях, заключать любые сделки в этих валютах.

Чем дальше читал этот устав, то глубже возникало ощущение, что его сочинителей сразу можно привлекать к уголовной ответственности за покушение на государственные основы. Судите сами – в ходе коммерческой деятельности РЦП присваивает себе право осуществлять свои полномочия как от собственного имени, так и имени правительства РФ, а еще от имени любого российского органа, покупать и продавать землю, обращать в свою собственность государственное имущество. Умилял пункт о том, что центр оставлял за собой право нанимать работников на таких условиях, которые фонд считает необходимыми, чтобы привлечь высококлассный персонал на всех уровнях, заключать с ними трудовые договоры, контракты, иными словами, заранее оправдывались фантастические зарплаты для менеджеров.

В подобных случаях за Федоровым не заржавеет. Для администрации президента была подготовлена докладная записка, в которой обобщалась практика работы Минюста с документами Госкомимущества. Как оказалось, этот госкомитет практически игнорировал указы президента по вопросам государственной регистрации своих актов. Многие вообще не были представлены для регистрации. По вопросам приватизации Госкомимущество представило четыре акта, но в двух из них содержались грубые нарушения законов и указов президента РФ.

Чего стоили только проколы в Инструкции о выдаче приватизационных чеков. Например, необоснованно ограничивалось право граждан на получение чеков по наследству; возможность обращения за разрешением споров в судебные инстанции; нарушались права целых категорий населения на получение и использование чеков (находящихся в лечебных учреждениях, ограниченно дееспособных и др). Также вводились ограничения по сроку выдачи чека, что нарушало право граждан страны, проживающих или временно находящихся за границей, на получение чека. Обнаружились и другие недостатки. Минюст отказал в регистрации этой инструкции, в Госкомимуществе и ухом не повели, но тут и прокуратура оспорила в судебном порядке ряд положений документа.

Так что к разговору с президентом я был основательно подготовлен. Доложил, стараясь сохранять спокойствие, что вины Минюста в допущенном промедлении с регистрацией устава РЦП не было никакой. В представленных на заключение материалах отсутствовали заявление о регистрации, сведения об уплате госпошлины, различные документы, подтверждающие правоспособность и правомочность иностранных организаций как учредителей. Перечислил и ряд других причин, по которым регистрация фонда в указанный 10-дневный срок не представлялся возможным.

Ельцин выслушал все очень внимательно, потом посмотрел бумаги. Чувствую, что президент напрягся. Ну, думаю, сейчас всыплет мне по первое число. А он поднял трубку и позвонил Чубайсу. «Вы тут ультиматумы всякие ставите Федорову, но с ним нельзя так разговаривать, – прочитал он нотацию руководителю Госкомимущества. – Будьте любезны обосновывать свою позицию в соответствии с законом».

Думаю, что этот разговор Чубайс запомнил хорошо. Впоследствии нам неоднократно приходилось пересекаться, будучи на разных должностях, и всякий раз удавалось найти взаимопонимание. До сих пор остаюсь ему признательным за 20-миллиардные инвестиции в строительство завода солнечных батарей на территории Чувашии. Республика получила высокотехнологичное предприятие, продукция которого востребована на многие годы вперед.

А что касается РЦП, то его устав был благополучно зарегистрирован после моей отставки с поста министра юстиции. Но интуиция меня не обманула. Действительно, деятельность центра приватизации привлекла внимание правоохранительных органов. Вот только не российских, а американских. Финансовые детективы выясняли, что весьма крупные суммы, выделенные из бюджета США на поддержку экономических реформ в России, были похищены заокеанскими советниками. Они скупили на них по дешевке пакеты aкций ведущих компаний — от «Рoстeлeкoмa» до «Гaзпрoмa». И тут очень кстати оказался спешно созданный Российский приватизационный центр, который использовался для пeрeкaчки связaнных крeдитoв.

В США даже вышла книга журналиста-расследователя Жанин Уэдел с интригующим названием «Столкновение и сговор», посвященная аферам российской приватизации. И в ней немало страниц было посвящено именно РЦП.

 Как пишет Жанин Уэдел, около 80% крeдитoв МБРР и 65% средств пo сoглaшeниям с EБРР вooбщe нe прoхoдили чeрeз систeмy дeнeжнoгo oбрaщeния Рoссии. Пo рaспoряжeниям РЦП деньги списывaлись нeпoсрeдствeннo сo счeтoв вeдyщих бaнкoв в Нью-Йoркe и в Лoндoнe нa счeтa «кoнсyльтaнтoв», кoтoрыe дaжe могли нe посещать нашу страну.

Конечно, команда фонда пыталась оправдаться. «Вопреки распространенному мнению, что РЦП — золотое дно для его руководства, со дня своего основания центр по чисто политическим и аппаратным причинам находился под жесточайшим финансовым контролем, не говоря уже о не менее, если не более изощренном контроле со стороны иностранных доноров», – писала уважаемая газета «Коммерсант» в мае 1996 года незадолго до президентских выборов.

Увы, перл про «жесточайший финансовый контроль» – чистейшей воды выдумка. Действительно, деятельность фонда должна была находиться под контролем прaвитeльствeнной кoмиссии во главе с премьером Виктором Чeрнoмырдиным. Но она так ни разу и не собиралась. И такая пассивность имеет свое объяснение. РЦП на самом деле решал большую задачу государственного масштаба. Приведу выдержку из статьи Александра Лукина, доктора исторических наук, заведующего международной лабораторией исследований мирового порядка и нового регионализма НИУ «Высшая школа экономики», опубликованной в «Независимой газете».

«Не надо забывать, что программа приватизации, которая привела к серьезному экономическому спаду, значительному снижению уровня жизни и к тому, что ведущий американский эксперт по российской экономике Джеймс Миллар назвал в 1996 году «мошенничеством де-факто», была осуществлена на деньги американского правительства и контролируемых США международных финансовых организаций. Российский центр приватизации – формально независимая организация, возглавляемая сотрудниками соратника Ельцина Анатолия Чубайса, финансировалась USAID, МБРР, а также ЕС и его членами. Часть поступивших средств опосредованно шли на избирательную кампанию Ельцина», – пишет Лукин.

По словам Лукина, речь не шла о том, что западные деньги прямо шли на кампанию Бориса Ельцина. Схема была не такой примитивной и формально законной: Запад дает деньги на приватизацию, руководители приватизации организуют аукционы, на которых крупные российские воротилы бизнеса приобретают государственные предприятия (как утверждают многие, гораздо ниже реальной стоимости). Воротилы поддерживают Чубайса и дают деньги под него, Чубайс становится необходимым для президента и после выборов назначается первым вице-премьером с широчайшими полномочиями.

На поверхности законность соблюдена, однако это не меняет того факта, что западные доноры нашли способ материально поддержать группу Чубайса и кандидатуру Ельцина в обход российской Конституции и Закона о выборах. Кампания Ельцина финансировалась из черной кассы, а сотни тысяч неизвестно откуда взявшихся долларов сотрудники Чубайса, руководившего кампанией, носили в коробках из-под ксерокса.

Нечто подобное использовалось и по другим поводам. Не так давно в издании «Бизнес онлайн» прочитал обширное интервью Юрия Болдырева. В нем популярный политик 90-х, один из основателей партии «Яблоко» описывает весьма схожую ситуацию, в которой и мне приходилось принимать огонь на себя.

«Первый крупный пример: как только я стал начальником контрольного управления (а это весна 1992 года), сразу возникла проблема, выросшая из следующей инициативы. На помощь фермерам правительство либеральных реформ (Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Александр Шохин и так далее) якобы сливают бюджетные деньги в даже не зарегистрированные надлежащим образом организации: АККОР и фонд «Российский фермер». Наша проверка сразу же показала, что деньги ни на какую помощь фермерам не идут, а распихиваются по банкам, ТОО и прочему, – вспоминает Болдырев. – Я был вынужден более трех раз письменно обращаться к президенту, направлять ему все представления и обоснования и ставить перед ним вопрос о необходимости пресечь это явное воровство из бюджета. Добиться результата мне не удалось.

Но, чтобы было понятно, куда ушли эти средства, — это скоро выяснилось. Спустя всего два месяца после моего увольнения в 1993 году была создана политическая партия, учредителями которой стали персонально те члены правительства, которые сливали бюджетные деньги, а также организация, через которую они это делали, — АККОР (ассоциация крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России). Партия называлась «Выбор России». Это все можно проследить по документам».

Далее Болдырев вспоминает и о моей скромной персоне. «Впрочем, неправильно рассказывать только о своих подвигах, даже если это «подвиги» в кавычках. Я должен сказать: и в российском правительстве был тот, кто поддерживал мою борьбу против слива бюджетных денег через АККОР, предположительно, для фермеров, а на самом деле налево. Я говорю о Николае Федорове, занимавшем тогда пост руководителя Минюста. Он отказывался регистрировать устав АККОРа. То есть были люди внутри государственной машины, которые в интересах государства рисковали Ельцину говорить «нет», – рассказал Юрий Болдырев.