Интернет-газета «Правда ПФО» публикует новый фрагмент из готовящейся к выпуску книги сенатора РФ, первого Президента Чувашии Николая Федорова.

Исполняется 30 лет с момента выдворения из России Эриха Хонеккера. И до сих пор это событие привлекает к себе внимание общественности. Как только где-то экстрадируют известную персону, так сразу вспоминают выдачу властям Германии бывшего руководителя ГДР. Кто-то считает процедуру образцом следования принципам международного права, кто-то – предательством старинного друга. При этом как-то забывается, что власти Германии выдвигали против Хонеккера обвинения не в приверженности идеалам социализма, а в гибели почти двух сотен человек, расстрелянных при попытках пересечь границу с Западным Берлином. В событиях, связанных с экстрадицией видного политика почившей в бозе ГДР, непосредственное участие принимал тогдашний министр юстиции РСФСР, в будущем президент Чувашии, а ныне сенатор Николай Федоров. В своей новой книге воспоминаний он приводит неизвестные ранее подробности той большой политической и человеческой драмы.

Снежным темным вечером 10 декабря 1991 года на одной из «политбюровских» дач в подмосковной Барвихе по поручению Бориса Ельцина мне пришлось официально проинформировать бывшего лидера ГДР Эриха Хонеккера о том, что Президент и Правительство России приняли решение о его выдворении в ФРГ. С нашей стороны при этой малоприятной процедуре кроме меня присутствовали глава МВД Андрей Дунаев, замминистра иностранных дел Борис Колоколов и переводчик.

С Хонеккером была его жена Маргот – строгая и властная женщина. Сразу бросалось в глаза, что в семье именно она лидер. Соотечественники ее откровенно не любили, иронически называя «Мисс Образование» (она руководила Министерством народного образования 26 лет). А самые дерзкие на язык восточные немцы величали «фиолетовой ведьмой» (за манеру подкрашивать седину синькой).

Поговаривали также, что юная Маргот Файст, будучи главой организации пионеров имени Тельмана, лихо закрутила служебный роман с женатым председателем Союза свободной немецкой молодежи Хонеккером, который был к тому же на 15 лет старше. В результате пылких отношений главной пионерки ГДР и комсомольского вождя в 1952 году на свет появилась дочь Соня. После чего будущий лидер восточной Германии был вынужден развестись со своей второй супругой и сочетаться в третий раз узами законного брака с Маргот.

Кстати, в отличие от советских «первых леди», практически не появлявшихся на публике, жены глав ряда других государств социалистического лагеря очень, порой даже чрезмерно активно участвовали в политической и общественной жизни, занимали руководящие посты. Так, малограмотная супруга президента Румынии Елена Чаушеску, которая даже в деревенской начальной школе толком не доучилась, была назначена первым вице-премьером правительства, возглавляла Академию наук и чуть ли не требовала называть ее «матерью румын».

Хонеккер к нашему визиту тщательно подготовился и вручил обширное многостраничное заявление-протест. При этом несколько раз просил меня обратить особое внимание на то, что он лично никаких решений по строительству Берлинской стены не принимал, приказов пограничникам ГДР стрелять в перебежчиков в Западный Берлин не отдавал. Мол, все эти решения были коллективными и политическими, за них нельзя возлагать юридическую и судебную ответственность на отдельных лиц, как это пытаются сделать власти ФРГ по отношению к нему – Хонеккеру.

Согласитесь, очень удобно: автором инициативы является некая высшая бесплотная сила. И предстать перед судом она никоим образом не может. Отсюда и удивительная легкость, с которой наши вожди открещивались от совершенных ими преступлений.

Перед нами стоял седовласый пожилой мужчина с красивым благообразным лицом и сердито потрясал бумагами, убеждая нас в своей правоте. Маргот, хорошо знавшая русский язык, переводила гневные тирады мужа.

По-человечески мне было его, конечно, жаль. Поэтому мои оппоненты, называющие меня чуть ли не инициатором высылки беспомощного тяжелобольного старика на родину «в лапы к буржуям», очень сильно преувеличивают. Я действовал как слуга Закона и исполнитель абсолютно правового решения Президента и Правительства России. Ничего личного.

Кто-то может возразить: Хонеккер с женой были приглашены Президентом СССР и получили в Советском Союзе политическое убежище. Но такой факт никакими документами не был подтвержден, как мы их ни искали, и его отрицали советники Горбачева. Как оказалось, не зря.

Напомню, что в октябре 1989 года, буквально через несколько дней после пышного празднования 40-летия Германской Демократической Республики ее лидер был смещен со всех постов своими же «верными» соратниками. Более того, опального политика обвинили в государственной измене и коррупции, выселили из особняка в дачном поселке под Берлином. А затем, по данным немецких журналистов, на помощь пришли вице-президент СССР Геннадий Янаев и его сподвижники по будущему ГКЧП Язов и Крючков. Бывшего партийного босса вместе с женой вначале укрыли в советском военном госпитале в Белице, а потом переправили в Москву на военно-транспортном самолете. Естественно, без всякой визы и отметки следов о пересечении границы. После августовских событий 1991 года союзным властям стало не до отставного политика из восточной Германии.

21 октября 1991 года ко мне обратился с просьбой о встрече Министр юстиции ФРГ Клаус Кинкель, которого знал лично еще раньше. В моем кабинете в Минюсте он озвучил просьбу о возвращении Эриха Хонеккера. Я сказал, что мы готовы рассмотреть запрос в свете заявления Президента Бориса Ельцина, который после встречи с главой МИД ФРГ Гансом-Дитрихом Геншером согласился с правомерностью постановки вопроса о выдаче Хонеккера. Одновременно высказал мнение, что германской стороне следует официально обратиться к Президенту России, чтобы повлиять на союзные власти, которые de jure возглавляли СССР. А прямое обращение германской стороны к министру юстиции России свидетельствовало о том, что в ФРГ считаются не столько с формальными, сколько с реальными властями.

После этого визита мы официально обратились в союзные структуры, поставив вопрос о возможности возвращения Хонеккера в Германию. Однако и Президент СССР, и все союзные органы власти полностью проигнорировали наше обращение.

Между тем, как только информация о моей встрече с Кинкелем появилась в прессе, парламентарии-коммунисты подняли шум. Народный депутат России Сергей Бабурин потребовал от меня как Министра юстиции объяснений.

На следующий день на вечернем заседании Верховного Совета я дал ответ-комментарий на запрос депутатов. В частности, сообщил, что все обстоятельства деятельности Хонеккера, повлекшие гибель людей на границе, может выяснить одна-единственная инстанция – суд. Всякий, против кого выдвигаются юридические обвинения, имеет право на «надлежащее судебное разбирательство». Этим правом и должен воспользоваться г-н Хонеккер.

Правовых оснований для пребывания г-на Хонеккера у нас нет, кроме одного: по публичным заявлениям – он находится на лечении (никаких документов, подтверждающих это, у нас нет). Однако изъят из ФРГ и доставлен сюда он обманным и противоправным способом: без паспорта и нелегально. Вопрос никак не согласован ни с MЮ, ни с МВД, ни с КГБ суверенной России. Ссылаются на Постановление ВС СССР о предоставлении убежища деятелям компартий бывших соцстран, подвергающихся преследованиям за свои убеждения. Но речь не об убеждениях, а о действиях и, главное, – г-н Хонеккер не выдвигал ходатайства о предоставлении ему убежища.

И последнее: кто же все-таки рискует действовать «за гранью политической нравственности», выражаясь словами Бабурина? Вы представляете себе, что после раскрытия неблаговидных действий наших доморощенных хонеккеров и живковых, иностранные власти вдруг начнут их тайно вывозить в некое зарубежное государство без ведома нашего парламента, правительства, народа?! И при этом будут ссылаться на былую дружбу, коммунистическую солидарность. Вы что же, предлагаете нам самим создать прецедент для подобных аморальных и противоправных действий?!

Между тем, германская сторона продолжала дополнительные контакты, чтобы реализовать решение официальных властей о возвращении Хонеккера. И 5 ноября посла ФРГ в СССР Клауса Блеха снова приняли в МИД и Минюсте России по его просьбе. Посол ФРГ передал мне памятную записку и копию ордера на арест Хонеккера. В частности, он обвинялся в том, что отдавал распоряжения о применении огнестрельного оружия в отношении нарушителей границы. В результате с августа 1961 г. погибло около 190 человек.

С учетом имеющихся материалов подготовил проект документа для доклада Правительства перед Президентом России, который был согласован и поддержан министром иностранных дел. Этот документ рассматривался на первом заседании нового состава Правительства с участием Геннадия Бурбулиса и Егора Гайдара. Под председательством Бориса Ельцина оно состоялось 15 ноября 1991 года.

Мне было задано несколько вопросов, правовых и не только. Президент вспомнил всю историю своих контактов по поводу Хонеккера с Гансом-Дитрихом Геншером, Гельмутом Колем и Михаилом Горбачевым. Ельцину не нравилась эта тема, и он не хотел ей заниматься. Он спросил: «А нет ли смысла попытаться еще раз по телефону поговорить с Федеральным канцлером Гельмутом Колем, чтобы все-таки ФРГ не настаивала на выдворении Хонеккера?»

Для меня как юриста такая постановка вопроса показалась несколько забавной, поэтому, видимо, и ответ был слегка ироничный. Я сказал: «Борис Николаевич! Решение суда в ФРГ (так должно быть и в нашей стране) не может отменить Федеральный канцлер, но, может быть – Господь Бог». Ответ Президента удовлетворил, больше вопросов у него не было. Решение было единогласным.

5 декабря 1991 года после дополнительной беседы с Борисом Николаевичем получил его личное одобрение текста решения Правительства о выдворении Хонеккера. Мы договорились с Президентом подписать этот документ в качестве распоряжения Правительства у первого вице-премьера Бурбулиса. В тексте было сказано следующее:

«Правительством РСФСР принято решение о выдворении из пределов РСФСР в Федеративную Республику Германию гражданина ФРГ Эриха Хонеккера, въезд и пребывание которого на территории РСФСР нарушают законодательство о правовом положении иностранных граждан в СССР и РСФСР.

Министерству внутренних дел РСФСР и Министерству юстиции РСФСР довести до сведения Э. Хонеккера указанное решение Правительства РСФСР и в случае его отказа покинуть РСФСР в течение трех суток с момента объявления решения Правительства РСФСР обеспечить выдворение Э. Хонеккера из пределов РСФСР в ФРГ в принудительном порядке».

Мы с Министром внутренних дел России Андреем Дунаевым несколько раз пытались официально довести до сведения Хонеккера решение Правительства. Но у того постоянно находились разнообразные предлоги – то он отсутствовал по делам, то гостил у посла Чили. Один раз даже договорились на 9 декабря, назначили точное время встречи и уже выехали с Дунаевым, но по пути нам позвонили в машину и сообщили, что Хонеккер умчался в посольство Чили. Знал, что мы едем к нему, должен был нас ждать – но снова улизнул. Пришлось вернуться обратно не солоно хлебавши.

Несмотря на все многочисленные уклонения, вскоре мы все-таки застали бывшего генсека ЦК СЕПГ в Барвихе на правительственной даче. Там я официально объявил решение Правительства о его выдворении за пределы России. От подписания протокола Хонеккер категорически отказался. Пришлось сделать специальную запись о том, что с документом он все-таки ознакомился. На отдельном листе ему пришлось собственноручно подтвердить, что протокол о выдворении доведен до его сведения. И дополнительно он передал мне письменный протест на требование Правительства ФРГ о его выдаче.

Визит к Эриху Хонеккеру и оформление протокола заняло где-то полтора часа. Экс-руководитель ГДР был крайне обижен тем, как с ним поступили Горбачев и союзное Министерство иностранных дел, отзывался о них весьма нелестно. Очень тяжело было на него смотреть, чисто по-человечески было его жаль.

Хонеккер говорил достаточно долго, часто переговаривался с супругой Маргот, которая не отходила от мужа ни на минуту. Отметил, что понимает решение Правительства России. Но чувствовалось, что он воспринимает нас своими идеологическими врагами. И снова утверждал, что в ФРГ его преследуют по политическим мотивам, значит, как коммуниста, и антикоммунистическое правительство России выдает его несмотря на то, что он Герой Советского Союза. Много времени уделил своим воспоминаниям по поводу Берлинской стены. Объяснил, что строилась она по приказу из Москвы и особую роль здесь сыграли маршал Конев, который был тогда главнокомандующим Группой советских войск в Германии, и Хрущев.

Я заметил: лучше и убедительнее будет приводить аргументы о Коневе и Хрущева в публичном суде с сильными адвокатами. И по-другому не получится доказать миру вашу правоту. Ведь известно, что никто не может быть судьей в собственном деле. При этих моих рассуждениях Эрих и Маргот переглянулись и посмотрели на меня с недоумением. Было понятно, что разъяснять им правовую сторону проблемы и суть нашей с МВД миссии нет смысла.

Спустя много лет, наверное, надо признать, что я был тогда скорее полон правовой романтики, а у бывшего руководителя ГДР и его жены перед глазами стояла жуткая картина псевдосуда и казни супругов Чаушеску в декабре 1989 года.

В тот же вечер, после нашего отъезда, Хонеккер попытался вылететь в Корейскую Народную Демократическую Республику. Службы аэропорта специально задержали рейсовый самолет, на котором он хотел нелегально покинуть страну. К этому времени были даны все необходимые поручения соответствующим российским структурам, и полностью контролировалась ситуация. Одновременно Хонеккер написал Президенту России письмо с просьбой разрешить лететь в КНДР или предоставить ему отсрочку. Это заявление Ельцин с поручением направил мне и главе российского МИД Козыреву со своей резолюцией: «Прошу действовать в соответствии с Российскими Законами. Полагаю, что некоторая отсрочка в наших действиях возможна».

Отсрочка была предоставлена. А уже на следующий день после объявления решения о выдворении Хонеккер находился «в гостях» у посла Чили в СССР Клодомиро Альмейды. Его супруга Ирина, как нам стало позже известно, привезла отставного политика с женой на машине с дипломатическими номерами в посольство на улице Юности, что неподалеку от старинной усадьбы Кусково на окраине Москвы. То есть бывший лидер ГДР фактически спрятался от российского правительства за стенами дипмиссии.

Надо сказать, что выбор этой латиноамериканской страны был не случаен. Немало чилийских коммунистов, покинувших родину после захвата власти генералом Пиночетом в 1973 году, нашли политическое убежище в восточной Германии. В том числе и Альмейда, который возглавлял Министерство иностранных дел в правительстве Сальвадора Альенде, убитого в ходе военного переворота. Кроме того, дочь четы Хонеккеров Соня была замужем за чилийцем Леонардо Яньесом Бетанкуром и жила в Сантьяго. Поэтому посол решил сделать ответный жест и отблагодарить изгнанников за помощь в трудную минуту.

По моему поручению сотрудник Минюста вручил бывшему генсеку СЕПГ протокол об объявлении отсрочки ему уже на территории чилийского посольства. Хонеккер в ответ снова повторил свое несогласие с выездом в ФРГ и передал для Президента России очередное письмо с просьбой разрешить вылететь в КНДР для лечения по приглашению правительства социалистической Кореи.

Должен заметить, что тема «лечения» впервые появилась только в этом письме. Причем, без всякой медицинской конкретики. Мы даже запрашивали информацию в союзном Минздраве. А в ответ – снова тишина.

Хонеккер никуда не выезжал с территории дипмиссии, вокруг которой круглосуточно дежурили сотрудники МБ и МВД. До нас доходили сведения, что среди них нарастает недовольство, поскольку силовиков отвлекали от исполнения основных обязанностей. При этом Правительство ФРГ продолжало бомбардировать нас письмами. Получив очередное послание от Кинкеля, сразу же ответил ему, одновременно попросил МИД сделать заявление послам Чили и Германии по поводу того, в какой плоскости теперь находится этот крайне непростой вопрос.

Еще раз объяснил послу ФРГ, что до тех пор, пока Хонеккер прячется в чилийском посольстве – это проблема германо-чилийских отношений. Российские власти будут действовать только в том случае, если бывший лидер ГДР покинет дипмиссию и о наших действиях сразу станет известно посольству Германии. Господин Блех ответил, что понимает ситуацию и станет пресекать любую форму давления на Россию. Заявил, что Германия будет выяснять свои отношения с Чили. И правда – в дальнейшем немцы серьезно умерили свою активность.

Так проходили дни, недели, месяцы. Иногда Хонеккер беспокоил Ельцина и нас очередными письмами – и получал очередные ответы.

В конце концов, после длительных переговоров и консультаций между странами (уже больше Германией и Чили) 29 июля 1992 года со специальным сопровождением Хонеккер улетел из Москвы в ФРГ. А его супруга Маргот отправилась в Чили, к дочери и внукам.

Однажды после завершения вышеизложенной истории в конце одного из заседаний Совета судей России ко мне подошла группа судей и поблагодарила за «принципиальную судебно-правовую линию, выдержанную в деле Хонеккера».

Этот случай для меня глубоко символичен. Судьи, получившие советское образование, еще мыслившие во-многом по-советски, осознали самоценность закона и суда как точек опоры в политике и в обществе. Хорошо запомнил их слова: «Это было торжество закона и суда!» Для меня это высшая награда. Мне тогда показалось, что правовая и судебная реформы в России начинают обретать плоть и кровь.

Думается, сегодняшнему читателю будет интересно узнать, что произошло после того, как самолет с бывшим лидером несуществующей соцстраны на борту взмыл в небо и взял курс на Берлин.

В столице объединенной Германии Хонеккера встретили крайне неприветливо: задержали прямо в аэропорту и доставили в тюрьму Моабит. Ту самую, где он находился в заключении после ареста гестаповцами в далеком 1935 году. Престарелому экс-главе ГДР предстояло провести в камере 169 дней, встретить 80-летие. В январе 1993 года Земельный суд Берлина проявил милосердие (что допускал и министр юстиции Клаус Кинкель в беседах со мной еще в 1991 году) и прекратил дело в отношении политика.

Вскоре после освобождения Эрих Хонеккер улетел в Чили к семье и 29 мая 1994 года скончался от онкологического заболевания. Маргот надолго пережила мужа и умерла 6 мая 2016 года в возрасте 89 лет. До своих последних дней она общалась преимущественно с чилийскими коммунистами и наотрез отказывалась давать интервью журналистам из России.

Урны с прахом супругов до сих пор не преданы земле. Роберто Яньес Бетанкур не так давно обращался к властям Германии с просьбой захоронить дедушку и бабушку на Мемориале социалистов Центрального кладбища Фридрихсфельде, где погребены Карл Либкнехт, Роза Люксембург и другие известные деятели международного коммунистического движения. Однако Сенат Берлина ответил внуку предпоследнего руководителя ГДР отказом, объяснив свою позицию тем, что кладбище – объект мемориальный, там уже с 1989 года никого не хоронят. Хотя, наверное, есть и другие, неизвестные нам причины.

Говорят, что портреты Хонеккера можно иногда увидеть в заведениях общепита на востоке Германии как своеобразную дань ностальгии. Один из них якобы украшает бар в Дрездене, куда в свое время любил наведываться советский разведчик Владимир Путин.

По прошествии времени можно сказать, что лидера ГДР многое объединяло с «гением Карпат» Николае Чаушеску. Оба активно боролись с фашизмом и свято верили в коммунистические идеалы. Оба с подозрением отнеслись к перестройке и откровенно не любили Горбачева. Оба были практически всевластными правителями. И наверняка были уверены, что народ их любит, а социально-политическая стабильность суждена их странам надолго, если не навсегда.

Но судьба сулила политикам иное. Первый, преданный соратниками по партии, окончил дни в изгнании за тысячи километров от родины после тяжелой болезни. А второй после наскоро проведенного военного трибунала умер вместе с женой, истекая кровью под сухой треск автоматных очередей в небольшом городке на юге Румынии, связанном с легендарным правителем Валахии Владом Цепешем – прототипом вампира Дракулы.

Так проходит земная слава.